Россия разучилась строить ЦБК

Нет необходимости использовать инвестиционный потенциал лесопромышленного комплекса говорят ни один год, однако с советского времени в России ни одного нового ЦБК построено так и не было. Рассказывает издание «Финанс».

Около пяти лет назад Владимир Путин, будучи еще президентом России, заявил, что необходимо начать привлекать инвестиции в лесопромышленный комплекс (ЛПК), а потенциал отрасли используется не полностью. С тех пор, по сути, мало что изменилось. Конечно, по состоянию на 1 сентября 2010 года Минпромторг утвердил приказы о включении в перечень приоритетных проектов в области освоения лесов 91 проект общим объемом инвестиций 406,7 млрд рублей и расчетной лесосекой на 62,3 млн кубометров. Однако по поводу того, сколько из них дойдет до победного конца, участники рынка делают весьма пессимистичные прогнозы.

Хорошо забытое старое

Как однажды заявил глава Карелии Андрей Нелидов, если бы лесная промышленность развивалась как приоритетная, то Россия стала бы естественным монополистом не только в нефти и газе, но и в лесе. С одной стороны, в перспективности инвестирования в ЛПК мало кто сомневается: российские запасы древесного сырья — березы, сибирской лиственницы, ангарской сосны, северной ели — уникальны. Сегодня отрасль ориентирована на экспорт и мировой рынок готов принять новые объемы из России, кроме того, ожидается, что будет расти и внутреннее потребление. «В СССР внутренний рынок был в 10 раз больше сегодняшнего потребления, что свидетельствует о серь¬езном потенциале внутреннего сбыта продукции деревообработки, — говорит представитель «Илим Тимбер» Святослав Бычков. — Надо понимать, что на фоне новых инвестпроектов происходит одновременный процесс выбытия устаревших и полностью амортизированных активов. Так что для профессиональных отраслевых игроков актуальность инвестиций в России не подвергается сомнению».

Большинство крупнейших предприятий отрасли постепенно выходят на докризисные показатели. К примеру, за первую половину 2010 года чистая прибыль одного из лидеров рынка целлюлозы и картона — Архангельского ЦБК — составила 943 млн рублей, чистая прибыль «Монди Сыктывкарского ЛПК» — 5,8 млрд рублей. Переработка древесины остается выгодным бизнесом и должна, по идее, привлекать новых игроков.

Государство также заявляет о готовности способствовать реализации инвестиционных проектов. Так, на днях Минпромторг заявил, что в 2010 году увеличит объем субсидирования процентных ставок по кредитам для предприятий лесного комплекса в 3,4 раза к уровню 2009 года до 1,746 млрд руб¬лей. Однако пока все эти факторы к более или менее впечатляющим результатам не приводят.

За науку обидно

Складывается ощущение, что за 20 лет без новых ЦБК Россия просто разучилась их строить. То, что предлагаемые проекты при детальном рассмотрении оказываются неэффективными, говорит о том, то инвесторы просто не знают, с какого боку подступиться. Бизнесу явно нужен ориентир, где и какую продукцию целесообразно производить, какие инвестпроекты могут быть обеспечены необходимыми ресурсами. Для этого необходимы НИОКР, на основе которых государство и могло бы предоставлять преференции компаниям, которые будут следовать государственной политике, включая модернизацию и инновационное развитие. Однако пока на все «лесные» НИОКР в России ежегодно выделяется чуть больше 100 млн рублей.



Для сравнения: в инновационно развитой маленькой Финляндии в 2010 году эта сумма исчислялась 200 млн евро. «Бессистемные мизерные подачки бизнесу в виде субсидий на снижение банковского процента при кредитовании создания межсезонных запасов или на техперевооружение производства ничего для лесного комплекса не дали, — говорит Наталья Пинягина, директор по взаимодействию с государственными органами власти Архангельского ЦБК. — Непродуманная же политика с повышением вывозных таможенных пошлин на круглый лес без стимулирования развития глубокой переработки древесины в России принесла только ощутимый вред российским заготовителям и рассорила нас с финскими партнерами».

Сила в дорогах

Фразу «в России много лесов» можно назвать своеобразным мифом, так как к большей их части сегодня не добраться. Лесопромышленники неоднократно сетовали, что суммы, выделяемые на строительство лесных дорог, сопоставимы со стоимостью одного километра кольцевой автодороги в Санкт-Петербурге. Когда Владимир Путин заявил, что на строительство лесных дорог в бюджете денег нет и надо использовать средства региональных дорожных фондов, то стало ясно, что в регионах, где дорог нет, их в ближайшей перспективе и не будет.

Перспективными с точки зрения развития лесопереработки могут быть только те регионы, где хорошо развита транспортная инфраструктура, высокая плотность населения, близко расположены российские эпицентры потребления лесобумажной продукции, а также границы с внешним рынком. Это традиционные лесопромышленные провинции на Северо-Западе и в Восточной Сибири (благодаря БАМу), а по деревообработке — регионы Центрального ФО. При этом даже их потенциал используется не полностью. «Он сдерживается непоследовательной позицией в части государственных инвестиций в строительство дорог и объектов инфраструктуры, которые не по зубам ни нашим олигархам, ни грандам мирового ЛПК», — говорит Святослав Бычков.

Что нам стоит ЦБК построить

В результате участники рынка прогнозируют, что из заявленных инвестиционных проектов будут реализованы далеко не все. На российском рынке количество игроков, которые могут себе их позволить, достаточно ограниченно. Скорее всего, основные действия в этом направлении будут предпринимать крупные компании, которые давно работают на рынке. «Сейчас благоприятное время для реализации крупных инвестпроектов, — говорит Артем Савко, директор по информации и общественным связям группы «Илим». — Рынок постепенно восстанавливается, растут спрос и цены. Но что касается большого количества заявленных проектов, то реальных из них пока немного».

Сейчас самое время для «разморозки» инвестиционной активности в сфере ЛПК, но, по мнению участников рынка, само замораживание инвестиций было вызвано не только кризисом, но и качеством их подготовки. По словам Натальи Пинягиной, перечень приоритетных инвестиционных проектов, приложенных к Стратегии развития лесного комплекса, формировался без каких-либо расчетов и обоснований. «Просто были «свалены в кучу» предложенные субъектами Федерации инвестпроекты, большинство из которых (преимущественно крупные) не обеспечены сырьевыми, энергетическими, водными, трудовыми ресурсами, а также транспортной, энергетической и социальной инфраструктурой, — говорит она. — По этой причине при детальном изучении крупных проектов инвесторы понимали, что они неэффективны и практически нереализуемы, и отказывались инвестировать в них».



Наиболее реальным проектом строительства нового ЦБК в России сегодня считается совместное детище российской «Свезы» и финской «ЮПМ-Кюммене» — проект строительства крупного лесопромышленного комплекса, включающего ЦБК, лесопильное предприятие и завод плит OSB, стоимостью 1,2 млрд евро. Тот момент, когда инвесторы приступят к его реализации, должен стать поворотной точкой в истории лесной промышленности, так как это будет первый абсолютно новый проект ЦБК за несколько последних десятилетий.

Пилить по мелочи

В остальном в текущей ситуации высокие шансы на реализацию остаются только у небольших и быстроокупаемых инвестпроектов, связанных с деревообработкой, лесопилением и производством древесных плит. Проекты глубокой переработки древесины, стоимость которых, как правило, превышает $1 млрд, а срок окупаемости — 15 лет, остаются за гранью досягаемости. Все, что реализовывалось до сих пор, было направлено на увеличение производства уже действующих заводов или на повышение их эффективности. Например, широко разрекламированный проект «Монди Сыктывкарского ЛПК» «Степ», ставший одним из немногих, не приостановленных во время кризиса, был направлен на повышение эффективности предприятия и на объемы выпуска готовой продукции повлиял несущественно.

Пока же отсутствие ясной стратегии развития и неблагоприятный, высокорискованный инвестиционный климат в России, вызванный высокой бюрократизацией и коррупционностью всех согласований на строительство, шансов на инвестирование в крупные инвестпроекты практически не оставляют. Сюда же можно добавить слабую защиту собственности, произвол надзорных и правоохранительных органов, часто меняющуюся нормативную базу.

Горькие тропики

«Россия должна уходить от модели сырьевого экспорта. Это вчерашний день. И мы убеждены, что наша ниша на мировом рынке — это продукция с высокой добавленной стоимостью. Именно в России, а не где-нибудь в другом месте, должны создаваться новые рабочие места, уплачиваться налоги в бюджет, развиваться так называемые лесные территории», — заявил Владимир Путин 28 сентября 2010 года во время поездки в Республику Коми. Однако на деле сегодня Россия в борьбе за инвесторов может проиграть своим конкурентам — тропическим лесам, где возраста рубки балансовые деревья достигают в 9—12 лет, есть частная собственность на леса, а технологии восстановления уже напоминают ведение сельского хозяйства. Поэтому высока вероятность того, что тропики покажутся потенциальным инвесторам гораздо более привлекательными, чем российские «чащи». К примеру, тот же UPM, один из крупнейших зарубежных инвесторов в сфере лесопромышленного комплекса России, недавно приобрел завод в далеком от него Уругвае. Отечественный лесной сектор рискует стать неконкурентоспособным, продолжая развиваться больше на словах, чем на деле.

По информации www.upakovano.ru

Автор: